работа насмарку. Так что фокусатор я распилил на пять примерно равных по сложности частей. После этого дело пошло. За каникулы, правда, закончить не успел. Решил, что торопиться некуда.
Модель скоростного корвета называлась Нимрийская Гончая в честь Нимрос-прайм, на которой располагались главные верфи Гариных, а также резиденция правящей семьи. Дом Виктора, другими словами. Теперь и мой дом. Гончая по размерам была немного компактнее Ястреба, разгонялась быстрее, имела более качественные инерциальные компенсаторы, реактор достаточно свежего поколения и широкие дюзы. На таком уходить от погони одно удовольствие, как я мог уже убедиться. После переделки маскировочная сеть станет еще более эффективной, а защитные проводники смогут выдерживать Хаос.
Единственный крупный фокусатор располагался сверху, по центру судна. Запасное малое орудие техники помогли установить на корпус с правого бока. Силуэт корабля чуть ухудшился, но теперь я был спокоен за вооруженность своей главной лошадки. Также местные умельцы удостоверились, что стандартные крепления несущего эсминца подходят под габариты Гончей. Ходили шепотки среди курсантов, якобы Гарин несколько охренел. Выпендрежник, который получил разрешение ходить в походы и вылеты на собственном корабле. Но меня подобные пересуды волновали от слова никак. Главное, что новое судно превосходило учебный корвет почти по всем параметрам.
Странно, зачем мне так беспокоиться о собственной сохранности? Я не надеялся, что в новой жизни что-либо сложится иначе. Падение неизбежно. Таков главный Закон Варпа. В таком случае я стану опасен для окружающих. Долгое время я не мог точно сформулировать данную мысль, но в итоге она звучала просто: Аластор Ройс должен умереть и унести Хаос с собой. Однако инстинкты самосохранения — сильная штука. Они легко подавляли глас рассудка. И хоть я раз за разом «бросался в пасть к червю варпа», мне удавалось выходить сухим из воды. Желание жить побеждало. Пока что.
Главный фокусатор стал долгоиграющим проектом, параллельно я начал работу и над продвинутым целебным эфесом в подарок Кирхе. Здесь дела тоже продвигались небыстро. Слишком тонкие и сложные глифы даже для великого искусника прошлого.
В один из дней изготовил вещь попроще: личный стрелковый фокусатор. Для чего использовал вторую часть эфеса. Вернее, распилил рукоять клинка на двое и занялся внедрением в пустую половину. Когда, наконец, счел работу удобоваримой, соединил две готовые части в единый длинный эфес. Сплавил на продвинутой средней плавильне. В итоге одна сторона отвечала за потоковое лезвие, вторая — за стрельбу эфирными снарядами. До корабельных фокусаторов, конечно, далеко, да и эфирную защиту вряд ли прошибет, но обычные протонные поля пробить сможет. Полезная штука в условиях окружения ординарами. Иногда лучше не сближаться с противником, а расстреливать издали.
На тренажерной площадке имелся специальный потоковый тир. Разумеется, расстреливать из эфирного оружия стены никто не даст. Поток пробивал любой материал и достаточно легко. Возле мишеней стояли специальные иринитовые трубки для постановки защиты, а проводник шел по полу к месту стрельбы. Ты мог попросить напарника поставить барьер или самостоятельно воздвигнуть, положив одну из рук на рукоять фокусатора.
Для стрельбы требовалось развернуть эфес, направить в сторону мишени и напитать потоком. Емкость была минимальной, так что выстрел происходил почти сразу. И долго эфир внутри не хранился. Сама конструкция эфеса была малопригодной для точного прицеливания. Это просто цилиндр с насечками. Но я и не планировал применять потоковую рукоять как снайперскую винтовку. Спустя несколько часов тренировок у меня стало получаться достаточно сносно. Кирхе похвалила мою работу, отметив, насколько эфирный снаряд компактный и пробивной. У стандартных миниатюрных потоковых бластеров сгустки выходили более разреженными и менее убойными.
Пришло письмо и от отца. Граф Гарин лишь вскользь похвалил меня за подвиг по спасению княжны, словно для него это событие было малозначимым. А вот отказ Академии принимать нового слугу его рассердил. Он требовал поговорить с преподобной матерью и договориться. Меня подобная опека начала напрягать. Ладно бы прислал кого-то уровня Кирхе. Зная отца, снова пришлет какую-нибудь желчную старуху. Одного надсмотрщика мне хватало за глаза.
— Желаете написать ответное письмо? — поинтересовалась инквизитор.
— Нет. Обойдется, — хмыкнул я. — Дай свиток…
Кирхе передала мне послание, после чего бумагу объяло эфирное пламя. От свитка не осталось даже пепла.
— Знаете, Виктор, отношения с семьей лучше поддерживать. Родственные связи — то, что удерживает нас от падения в Хаос.
— Смотря, какая семья. Иногда родственные связи ведут прямиком к Хаосу.
— Такие случаи бывают, но нормой их назвать нельзя. Вам стоит навестить отца и братьев по возможности.
— На большие каникулы после третьего триместра слетаю, наверное, — протянул я задумчиво. — А, может, отец и сам прилетит на годовой выпускной бал. Там много знатных персон собирается.
— Рада слышать, — кивнула Кирхе удовлетворенно.
Наступил последний день каникул второго триместра, он же торжественный бал теургов Княжеской Академии. Большинство курсантов принимало участие в мероприятии. Студенты возвращались после посещения родных миров. С корабля на бал, что называется. Я, как и многие, не покидал Академию, так что имел возможность подготовиться.
Постригся и побрился у цирюльника Академии. Сервы здесь свою работу знали. Шкафы каюты Гарина ломились от различных костюмов, хотя в повседневной жизни в Академии данные наряды не использовались. Виктор, как и любой богатый отпрыск, любил принарядиться. Притом большая часть одежд осталась на Нимросе, родной планете наследника. Зачем он сюда свез столько барахла, неясно. Покупать новый наряд для каждого бала я считал чрезмерным. Нет, деньги мне не жалко. Скорее, жаль тратить время на подбор материалов, цветов, примерку и прочие портняжные хитрости.
— О! — нашел я любопытный экземпляр в гардеробной каюты.
Бордовая рубашка с красными и лиловыми искрами любому мало-мальски сведущему человеку говорила о Хаосе. Гарин носил ее в качестве вызова или стеба. Когда у него возникало озорное настроение. Да и под цвет лиловых глаз подходила отлично. Мне показалось, что в моем нынешнем положении, с инквизитором за плечом, такая рубашка будет смотреться особенно иронично. Камзол выбрал более стандартный — коричневый с черной оторочкой, который хорошо подходил под цвет каштановых волос Виктора.
— Как я выгляжу? — показался я перед преподобной сестрой, которой менять наряд не требовалось. Все та же ряса в темно-серых и белых тонах.
— Издеваетесь? — сузила девушка глаза. — Или цветом рубашки демонстрируете окружающим, что впустили Хаос в свою душу?
— А вы как думаете, сестрица?
— Если бы я была уверена, давно бы вынесла вердикт, — вздохнула Кирхе.
— Издеваюсь, не переживайте.
— Вы ведь видели, что случилось с Ларионовым. Неужели совсем не переживаете на собственный счет?
— Так я ведь не падший, зачем мне переживать? — пожал я плечами. — Тремора конечностей нет, пищевые пристрастия однообразны. Постоянно кофе талорано потребляю.
— Опытные служители Хаоса могут
